«Вода «кипела» от разрывов снарядов и бомб»         Воспоминания ветерана Великой Отечественной войны, сапера Долголеева Александра Яковлевича об участии в форсировании реки Свирь на Карельском фронте

Долголеев А.Я., 27 сентября 1943 года 

(источник - Музей истории судебной системы Кемеровской области – Кузбасса)

«В начале июня 1944 года нашу 99-ю гвардейскую стрелковую дивизию в составе 9-й армии направили на Карельский фронт. В районе города Лодейное поле на берегу реки Свирь мы расположились.

Пробирались мы к месту, где должны были прорвать оборону противника. Там немцы и финны. В основном, конечно, финны – вернее, солдаты были финские, а самолеты и другое вооружение немецкое. У финнов были хорошие минометы. Эти минометы нам постоянно не давали покоя, беспрерывно обстреливали наше расположение. Не только передовую, но и постоянно приносили огонь по дорогам, где сосредотачивались наши войска.

К назначенному нам месту мы шли скрытно по лесным дорогам, фактически по бездорожью, по болотистым местам. Во многих местах делали переправы через болота. Двигались, в основном, ночью, чтобы не заметили немцы сосредоточения наших войск. Однако к концу нашего перехода немцы все-таки обнаружили нас и встречали периодической бомбежкой наших частей. Мы прятались от бомбежки в лесах.

Прорыв обороны финнов был назначен на 21 июня. Дата эта держалась в строгой секретности. Мы об этом узнали уже, когда все началось. Началось наше наступление в 4 часа утра. Все виды артиллерии участвовали в этой артподготовке, а также самолеты – наша штурмовая авиация.

«Катюши» - это реактивная артиллерия. Установлены они были на грузовых автомобилях «ЗИС-5». Вместо кузова на этих машинах были смонтированы специальные пусковые установки. На каждой машине по 16 снарядов, стреляют одновременно в одну секунду. Батарея состояла из трех машин. Это значит 48 снарядов выпускаются разом. Если 3 батареи стоят - 136 снарядов одновременно пошли на врага. Этими снарядами на вражеской территории накрывается определенная заранее площадь, где сосредоточились войска противника. Потом огонь переносится на другую площадь. Немцы очень сильно боялись «Катюш». Одно это слово их в ужас приводило. От этих снарядов трудно было спастись.

Минометы «Андрюша» («Ванюша») – это большие мины. Они, как правило, запускались по одному. Но это был большой силы снаряд. Их запускали, когда нужно было разрушить большие бетонные укрепления. Если снаряды «Катюш» летели большими группами, то «Ванюши» летели по одному.

Фотография «Переправа через реку Свирь. 1944 год» из книги «Одна секунда войны» Ганшина В.И., Сердобольского О.М.

Наш батальон предварительно подготовил побережье реки Свирь – ведь побережье было заминировано. Нам пришлось искать и разминировать берег реки, готовить для штурма. К 21 июня все было расчищено. И подготовили мы плоты из бревен и досок для переправы. Все эти работы велись под огнем немецкой артиллерии и бомбежки их самолетов. Но все было вовремя подготовлено.

Ровно в 4 часа утра 21 июня началась артподготовка. Наш батальон в это время стоял на берегу реки Свирь. Запомнилось мне это сражение на всю жизнь. Я стоял на самом берегу реки, когда началась артиллерийская подготовка. Было видно, как летели над нашими головами снаряды «Катюш». Они летели, как черные галки, группами большими над нашими головами. Мины «Андрюши» летели по одному. Видно было, как на том берегу рвутся наши снаряды. Там же работала наша штурмовая авиация. Казалось, что там ничего живого не останется. Однако мы ошиблись – их укрепления не были разрушены так, как мы предполагали.

Немецко-финская артиллерия, минометы и самолеты молчали, когда «работала» наша артиллерия и самолеты. Продолжалась наша артиллерийская канонада минут 40-50, чуть меньше часа. Во время этого обстрела 10 наших разведчиков переправились первыми на вражеский берег. Они переправились благополучно - обстрела реки еще не было со стороны немцев. На самом берегу немцев и финнов не оказалось, они отошли вглубь леса.

Наша рота должна была переправиться первой для того, чтобы проверить, заминирован ли берег, разминировать его, приготовить проходы дня наших передовых частей. На самом берегу мин не оказалось, зато далее в глубине леса, где были их укрепления, часто встречались мины. Были заминированы не только дороги, но и различные предметы. На дорогах мин было мало, а вот все другое часто было заминировано. Все мины мы не могли обнаружить – и были случаи, что солдаты подрывались.

Наш взвод начал переправляться часов в пять утра. К этому времени немецкая артиллерия проснулась и начали обстреливать реку в районе, где мы переправлялись. Самолеты их, «мессершмитты», бомбили сверху. Снаряды, бомбы рвались повсюду. Вместе с нами переправлялись и передовые части нашей пехоты. Вода «кипела» от разрывов снарядов и бомб. Рвались снаряды там и тут. Впереди и сзади. Если не было прямого попадания, то рядом разорвавшийся снаряд перевертывал плот и солдаты плыли, а кто не умел плавать, были и такие, - тонули. Было и прямое попадание, правда, редко. А, вообще, картина была жуткой, но страх этот потом пришел, когда все вспоминать стали. А в тот момент было только одно стремление – переправиться на тот берег.

«Схема № 2 мостов и паромных переправ, наведенных при форсировании реки Свирь 21.6.44г.» (источник - Информационная система «Память народа»)

Мы на своем плоту добрались до того берега, хотя снаряды рвались кругом, а один снаряд чуть не перевернул наш плот – близко разорвался. Вот здесь я, можно сказать, посмотрел смерти в лицо. Ведь на плоту на воде спрятаться некуда. Надежда была только на счастье и на бога. Нам бог помог – мы переправились. Сразу же побежали на берег. Там в глубине леса были бетонные укрепления финнов. Был там целый подземный городок с бетонными перекрытиями и бетонными стенами.

Местность в Карелии, где мы воевали, была лесистая, почва болотистая. Войска передвигались только по дорогам. Обочины часто были заминированы, поэтому работы нам, саперам, хватало по обнаружению и разминированию. Работа по разминированию неприятельских мин очень опасная. Надо знать устройство этой мины и быть предельно осторожным. Есть пословица: «Сапер в жизни ошибается один раз». Эту пословицу мы знали и помнили всегда. Имея дело с миной, будь всегда предельно осторожным. Меня с детства к осторожности приучали родители, и я помнил их наказ всегда. Ведь даже если противопехотная мина разорвется в руках, то шансы на то, чтобы остаться живым, нулевые. А если мина противотанковая или противотранспортная, в которой 7 килограмм взрывчатки (тола), то и говорить нечего.

На переправе наши части потеряли и солдат, и технику – а сколько не знаю. Кто тогда считал. Важна была Победа. Финны отступали с боями, а мы наступали и продвигались вперед. Победа давалась с трудом. Наших солдат погибло не мало.

Страха не было – была обыденная фронтовая работа. Смерть ходила рядом, и мы ее видели своими глазами, когда погибали знакомые и незнакомые наши солдаты. Понимали, что кто-то из нас погибнет, кто-то останется жить. Поэтому мы между собой обменялись адресами домашними и договорились, если случится с кем беда, погибнет – сообщить об этом домой, родственникам, где погиб и где похоронен.

Мы дошли до укрепленного рубежа финнов, так называемой «линии Маннергейма». Там погибло много наших солдат, но оборону прорвали, и финны запросили перемирия, вышли из войны. А наши войска с Карельского фронта отошли на отдых и переформировку.

Дивизию нашу снова переформировали в воздушно-десантные бригады. Снова стали готовить нас для забрасывания в тыл немцев. Однако обстановка изменилась, и нас снова соединили в одну дивизию – 99-ю гвардейскую стрелковую дивизию. После Карельского фронта ее еще дополнительно назвали «Гвардейской Свирской» дивизией. Это за успешное форсирование реки Свирь на Карельском фронте и прорыв обороны на том участке».